И - позитивный пост на ночь - Хинганский заповедник. В ожидании снега.

Кордон Перешеечный и "ковш" Большой медведицы на фоне огненного зарева.

Поздняя осень в Приамурье не спешит уступать зиме свои позиции. Холодный воздух сух, но безоблачное осеннее небо не блещет лазурью. Отовсюду стелется дым пожарищ, нависает сизыми «тучами» и вместо снега обильно посыпает пеплом и обуглившимися травинками. Они кружатся в воздухе, устилают землю и молодой лёд озёр. Окрестности заповедника полыхают и на нашей стороне, и за Амуром – на Китайской. Притихая к вечеру и разгораясь днём, поглощая ненасытной утробой километры лесов и болот, подбирается огонь к заповедным границам… Вечером, не полярные сияния озаряют небосвод зелёными сполохами, но красновато оранжевые блики и зарева подсвечивают сумеречное небо, затеняя звёзды и планеты, приносят тошнотворный дымный запах близких пожаров.



Река Грязная схватывается льдом. На заднем плане -- дымы подступающего пожара. Осеннее небо без дымов - редкое явление.

Ещё недавно засыпающие болота оглашались криками японских журавлей, а на озёрах кормились, отдыхая перед дальним перелётом, утиные стаи.



Берёзовая рёлка поздней осенью.

Теперь болота безмолвны. Тишина царствует здесь практически круглые сутки. Изредка донесётся «ка-а… ка-а… ка-а…» большеклювой вороны, или крэкнет в поднебесье прилетевший на зимовку ворон. Даже лесные рёлки кажутся безжизненными. Пискнет гаичка, прошебуршит корой поползень, да истошно завопит пролетающий мимо дятел. Вот и все звуки. Природа затихла в ожидании снега.



Вечер на Перешеечных озёрах. Вид на Первое озеро от кордона.

Стынущие озёра покрылись молодым льдом, ещё не достаточно толстым, но уже выдерживающим вес человека. Ледяное «зеркало» непрочно, подтачиваемое подводными ключами или из-за резких перепадов температур оно лопается, издавая утробный сглатывающий звук. Если же трещины образуются постоянно, звуки, размноженные эхом, сливаются в подобие своеобразной песни, продолжительно разносящейся окрест.



Второе Перешеечное озеро ранним утром.



К северо-востоку от цепи Перешеечных озёр лежат Дальне-Иланские озёра, расположенные между Цаплиной марью и лугами Дальней Елани.

Застыли и болота. Передвигаться по ним можно теперь напрямик, невзирая на сплавины и кочки, а уж если подвернётся в нужном направлении звериная тропка или старый вездеходный след, ходьба превращается в приятную прогулку.



Южная часть Цаплиной мари. Вдалеке, за Амуром, синеют горы Малого Хингана, замёрзшие сплавины серебрятся инеем, а более высокие кочкарники уже оттаяли.



Так выглядит одна из звериных тропок через Большое болото. У горизонта темнеют островные рёлки, а его дальний берег теряется в дымке.

В рассветные часы сухая трава покрывается серебристым слоем инея, а по льду озёр и рек вырастают белые снежные «розочки», доживающие до вечера в холодные дни. Восходящее солнце отражается в мельчайших ледяных кристаллах, свет его, преломляясь, рассыпается мириадами радуг, искрящихся на каждой травинке, каждой веточке.



Морозным утром 7-го ноября столбик термометра опускался до -22С.



Первое Перешеечное озеро на рассвете.

Утренние морозы придавливают так, что слезятся глаза и стынут пальцы. Всё, пора переходить на тёплую зимнюю экипировку, в осенней одежде уже некомфортно. В этом мы убедились, когда выезжали на полевые работы неделю назад.



Озеро Хомутиное сплошь усеяно ажурной изморозью. Из встретившихся на наших маршрутах оно оказалось самым "музыкальным".

С орнитологом заповедника Михаилом занимались противопожарной обработкой уцелевших гнёзд дальневосточных аистов – убирали из-под деревьев осыпавшиеся сучья и разросшуюся за лето траву, срезали кусты, очищая пространство вокруг ствола с массивной постройкой.



Михаил Парилов разглядывает болота, ища новые гнёзда дальневосточных аистов.

Не только огонь угрожает редким птицам. В последние годы активно безобразничают медведи. Десятки гнёзд разоряют эти хищники, залезая на деревья и поедая ещё нелетающих птенцов. Даже если постройка уцелеет и не рухнет под весом забравшегося пестуна, птицы уже не вернутся на прежнее место. Видимое издали опустевшее гнездо будет служить лишь приметным ориентиром, пока не рассыплется от времени.



Сохранившееся гнездо аиста - ствол берёзы испещрён медвежьими когтями, однако хищнику не удалось пробраться наверх.

Летом Михаил вывешивал фотоловушку у одного из новых гнёзд аиста. Добравшись к ней, мы лицезрели удручающую картину – гнездо, обрушенное медведем, лежало на земле, а фотоловушка была сорвана и втоптанная в землю, пролежала всё лето и половину осени. К счастью флешка уцелела и на ней зафиксирован акт вандализма – медведи сначала сорвали записывающее устройство, а уж потом, без свидетелей, разорили аистов.



Ночью небо окрашено в красноватые тона. Вдали виднеется зарево пожара, полыхающего в соседней, Еврейской области, а надо льдом озера кривится  "Телец", угадываются Плеяды и другие созвездия.

Два других гнезда, к которым лежал наш путь, оказались целы и невредимы, но надолго ли… Какая ещё напасть обрушится на редких птиц?