ВЕСНА ПАСТЕЛЬНЫХ ТОНОВ


Деревья оделись мягким зеленым пушком… сережки на тополях и березах, цветущие клены, первые молодые листочки… Только каштаны с их уже довольно большими листьями добавляют яркой зелени этой пастельной гамме…

Иду к подтопленной балке, в 15 минутах ходьбы от моего дома, но уже за чертой миллионного города. Удивительно тихие сороки подпускают близко, отвлекая внимание от своих больших гнезд. Этой весной сорочьих гнезд намного больше, чем обычно. Может быть, потому что горлицы, которые гоняют сорок, в этом году откочёвывали из города из-за суровой зимы?..

На подходе к балке распевает на заборе сорокопут. Распушив хвост, самозабвенно…

Спускаюсь в балку. И сразу на камышину буквально в двух метрах садится варакушка. Синяя манишка, присматривается к застывшему пришельцу, начинает петь… Вероятно, чтобы обозначить, что это – их территория. Стою неподвижно. Убедившись, наверное, что угрозы от меня нет, варакушка улетает в глубь камышей.

Тут же поднимаю голову, разворачиваюсь к единственной здесь, высокой, зрелой осине. На вершине ее самозабвенно распевает довольно большая птица. Размером с дрозда, но по окраске не очень похожа. Хотя судить трудно, – расстояние плюс фон неба изменяют краски. Жаль, нет бинокля. Потому что мне очень интересно, кто это?!

Она поет так звонко и разнообразно, как я давно уже не слышал. Щелкает, как соловей, свистит, заливается трелями, поскрипывает, как пересмешник… Никогда не видел и не слышал ничего подобного… Слушаю ее минут десять…

Иду дальше вдоль ручья, вытекающего из родников… Плюхают в воду лягушки. Легкое фррр, совсем рядом, сквозь заросшую изгород бывших огородов замечаю прижавшуюся к земле камышовую овсянку. В каком-нибудь метре от меня она кажется толстенькой, как шарик. Черная «шапочка» на голове, внимательно следит за мной. Вероятно, решив, что я ее вижу, быстро улетает…

Там, куда люди обычно не заходят, краем глаза замечаю ондатру. Замираю вполоборота. Я ее конечно спугнул, но она выждала, пока я пройду, и лишь потом устремилась к залитой водой канаве, перпендикулярной ручью. Думаю, обычный прохожий ее бы не заметил.

Тихо разворачиваюсь, делаю несколько шагов обратно и вдруг… в паре метров от меня на тропинку выходит ондатра. Решила перебраться в ручей, а тропинка как раз у нее на пути.

Быстро пересекает тропинку, ныряет в стоячую канаву, идущую параллельно ручью, поскорее проплывает рядом со мной. Снова тихо разворачиваюсь. Ондатра плывет по канаве, потом, видя, что я за ней слежу, прыжком выбирается на берег и в несколько прыжков перебирается в ручей. Там она может нырнуть, и потом ее уже вряд ли увидишь…

Минут десять стою на краю затопленного ядра этого микрозаповедника (чем только не замусоренного, особенно пластиковыми бутылками, уже третий год, как образовавшими в одном месте на ручье основательную отвратительно грязную плотину).

На обратном пути замечаю вторую ондатру. На той же канаве, перпендикулярной ручью. Первая точно еще не могла туда вернуться. Замираю. Ондатра метрах в десяти от меня, тоже замерла у берега.

Решив, вероятно, что замеченное вдалеке движение не связано с человеком, ондатра выходит на берег, усаживается в их типичную позу – пушистым комок. Потом встает столбиком, осматриваясь, смотрит в мою сторону. Вероятно, определяет во мне человека. Спокойно возвращается в канаву и плывет, удаляясь от меня. Провожаю ее взглядом…

Вечереет, солнце за легкими белыми облачками, тепло. Лягушки в пруду у спуска в балку вдруг разом начинают орать. Останавливаюсь их послушать. А заодно, конечно, и эту удивительную большую птицу на верхушке осины. Она распевает по-прежнему, однозначно соперничая для моего слуха с пением соловьев. О них как раз напоминают две
маленькие, стройные, как соловьи, птички, снующие рядом с ней в ветвях осины.

Но соловьи еще не прилетели. Эти маленькие птички, снующие и распевающие в вершинах деревьев, всегда составляли для меня загадку…

Возвращаюсь в город по дороге вдоль свежепостроенных загородных домов. Некогда здесь были поля, потом огороды, пустыри… Некогда мы как-то видели здесь хорька…

Слышу лай. Темная дворняга с лаем гонит другую по пустырю между дорогой и домами. Но вот гонимая пересекает границу ее участка. Картина сразу меняется. Оба дворняги останавливаются, теперь они лают друг на друга. Быстро обозначив, что каждая в своих владениях, замолкают и усаживаются на задние лапы столбиком. Так и сидят напротив друг друга, метрах в семи одна от другой…

У черты города семейство жарит на костерке шашлыки, нервно выясняет отношения… Перехожу черту города. В школьном дворе молодая мама выясняет отношения со своим ребенком…

Пройдет сколько-то лет, и этой балки с ее микрозаповедником больше не будет. Цивилизованные люди вырубят там все деревья, завалят берега ручейка, чтобы построить дома. Как уже произошло со многими местами, где я бывал раньше, и в которых больше ничего не осталось от бывшей там некогда естественной, дикой природы. Тотальное наступление, повсеместное, неотвратимое…