Олег Царев в 40-минутном эфире на Радио КП о ситуации вокруг Донбасса -- личных воспоминаниях лета 2014 года -- реальном желании Зеленского и как минимум части его окружения остановить войну и об огромной сложности и объеме той работы, которую нужно проделать в переговорном процессе, чтобы это осуществить
Расшифровал некоторые, наиболее интересные, на мой взгляд места для тех, кому сложно смотреть 40-минутное видео -- пусть даже и такое информативное со столь приятным человеком, как Олег Царев
Царев: «Я четыре созыва, почти 20 лет был депутатом Верховной Рады. Украина очень маленькая страна. Мои друзья, коллеги, политтехнологи, пиарщики, депутаты, политики во всех штабах без исключения. У меня есть информация обо всем, что происходит внутри – такая внутренняя информация, которая не всегда афишируется…
Об этом мало кто говорит, но по соцопросам на 5% рейтинг ветеранских организаций, АТОшников выше, чем у Зеленского… Де факто он НЕ может применить какие-то карательные операции по отношению к людям, у которых рейтинг выше, чем у него…
Арсен Аваков – удивительный человек. Единственный министр, который остался от прошлой власти… Аваков очень продуманный, серьезный такой политик…
Вы видели убитых детей? Я видел и неоднократно… -- на Донбассе… -- Я каждый день посещал две-три-четыре семьи, у которых погибли родные. И у меня съемочная группа, которая со мной работала, она отработала месяц, и потом у них был настолько большой нервный срыв, что я был вынужден ее поменять. Отправить в Ростов отдыхать. Взял других людей. Я это видел. И поэтому именно я могу говорить о том, что слово «прощение» должно стоять в центре этого проекта. В гражданской войне не бывает победителей...
Есть общая статистика. Если военные действия идут год – от трех до пяти занимает время, которое нужно людям, чтобы хотя бы начать диалог…
Вы имеете отношение к СМИ. Вы понимаете о том, что Гитлера поддерживало 9--99% населения до 9 или 8 мая, когда была подписана капитуляция Германии. И на следующий день настроение общества кардинально поменялось…
Мефёдову реально никто НЕ помогал. И громадному количеству политзаключенных русских, которые встали за Россию, передачу никто в тюрьму НЕ принес. Родственникам никто НЕ помог. С документами потом никак НЕ помогли. Надо работать мягкой силой. Люди готовы умирать за Россию, за родину, за чувство справедливости, но при этом им надо помогать…
Вы знаете, я такой поддержки, такого воодушевления, столько помощи – я всегда пользуюсь любой возможностью, чтобы поблагодарить тех, кто оказывали помощь, в том числе гуманитарную. Ведь это был тихий ужас. Здесь показывали многое в России, но НЕ показывали того, что было на самом деле. Когда старики вешались от того, что нечего было есть.
Когда в Луганске отключили электроэнергию, отключили воду, перестали работать социальные службы, я приехал в Луганск, прорвался, там в аэропорту стояли украинские войска, мы проскочили. А в городе какой-то сладковатый запах. В несколько дней из-за того, что не работали социальные службы, за очень короткий период умерло громадное количество людей, к которым ходили службы, помогали, а тут они в результате всего этого они просто лежали, умирали, и умерли все вместе.
Да, конечно, помогали соседи. Я помню, когда выносили кирпичи, ставили десятилитровые кастрюли и готовили еду на целые подъезды. Очень большую помощь оказала православная церковь. Это и Донецкая и Луганская епархии. Вот представьте себе, у меня пришла первая гуманитарная помощь достаточно большими объемами – и структур нет государственных. Мэрии разбежались. Областные администрации разбежались. Как донесли еду, как донести помощь к людям?
Я обратился к двум епископам. И приходы… И мы поставляли помощь – вот просто в епархию привозили, и дальше разносили по приходам. А мы потом просто приезжали и смотрели, как это всё делается…
Донбасс – это лучшая часть России»
Россия -- Москва -- 2 ноября 2019 года
