Начало можно прочесть здесь:
https://hippy-end.livejournal.com/2928245.html
https://hippy-end.livejournal.com/2931024.html
https://hippy-end.livejournal.com/2947031.html
https://hippy-end.livejournal.com/2950669.html
Далее -- война на Донбассе, какой она реально была в областном центре Украины, ставшем для ее властей и военных "вражеским оплотом" со всем его, состоящим из украинских граждан населением
Выделяю в тексте некоторые места:
«Митрофанов Дмитрий
Жаркое лето 14-го
Аннотация: Я описал происходящее исходя из своего виденья. Возможно, оно несколько отличается от восприятия других участников тех же событий. Что ж, простите, если что не так, тем более что с тех пор, на момент написания сего текста, прошло почти два года. Но думаю, что если эти различия и есть, то они незначительны, ибо увиденное мной и моими товарищами по «Скорой» забыть невозможно
Приезжаю я очередной раз на работу. Разрывы гремят. Укры Камброд кошмарят. Дали мне одного, а точнее одну, врача. Фельдшер наш в бега подался, поэтому работать предстояло нам двоим. Врач -- такая тетенька, лет 40--45, весом примерно таким же, и ростом как подросток. Но мы, как говорится, давно в Луганске, привыкли ко всему.
Получаем вызов в восьмую поликлинику, это рядом с заводом Ленина. Повод вызова уже не помню, полтора года прошло. Но помню, что ехали быстро, скорее всего, что повод был соответствующий, адекватный быстрой езде. Мы летели по городу как раз в ту сторону, куда прилетало.
Подъехали к поликлинике, нас встречали несколько перепуганных человек, которые просили нас поторопиться. Я взял ящик и зашел в помещение. Пострадавших оказалось четверо, один из них был в подвале. Врач осталась с теми, кто был наверху, я пошел к тому, кто в подвале. Передо мной, указывая дорогу, бежал какой-то парень. За мной еще несколько помощников на тот случай, если придется кого-то выносить.
В подвале на столе сидел парень с повреждением ноги. Перелома я не увидел -- поэтому шинировать не стал, с помощью помощников мы вынесли его из подвала к тем троим, которых обрабатывает врач. Трое из четверых оказались с шоком. У двоих были травмированы ноги, хоть видимых причин для шока не было, давление не прослушивалось.
У одного из них осколком была раздроблена плечевая кость. Это был самый тяжелый пациент. Он работал водителем в этой самой поликлинике. Мышцы плеча непроизвольно сокращались, при этом сжимая плечо до размеров в два раза меньше, чем его естественная длина. Обломки костей травмировали мягкие ткани. Это вызывало жуткую боль.
Пока врач делала венозный доступ, я шинировал водителя лестничной шиной, предварительно забинтовав. Раньше я никогда с подобными открытыми переломами не сталкивался, сложность была в том, что нужно было остановить кровотечение и наложить шину. Кровь вытекала из множества отверстий, из этих же отверстий торчали обломки костей и при этом никак не получалось расслабить мышцу. Наложить жгут было просто не на что.
Но, в конце концов, все получилось. Хоть полноценно остановить кровотечение не удалось, но зато получилось поставить венозный доступ и компенсировать потерю крови.
Обстрел не прекращался, большинство посетителей поликлиники сидели на полу, в надежде, что осколок пролетит мимо. В помещении сначала пахло тем, чем обычно пахнет после взрыва, потом этот запах сменил запах газа. Постепенно газ заполнял помещение. Люди стали паниковать. Кто-то пошел к месту, куда прилетела мина, и обнаружил, что поврежден газопровод.
Сидеть в помещении становилось все опаснее. Люди стали покидать здание и бежать под бомбежкой куда глаза глядят. Те несколько человек, которые помогали мне выносить раненого из подвала, помогли погрузить всех четверых в машину. Погрузить это громко сказано, так как поместить троих лежачих больных в одну машину было не простой задачей, и думать, как это сделать, особо времени не было, один сел в кресло фельдшера, троих лежачих мы положили как попало друг на друга и на пол, пытаясь не слушать их крики от нестерпимой боли. Главное на тот момент было убраться из-под огня артиллерии.
Крепко досталось и первой больнице. Мина прилетела в отделение реанимации. Я приехал в больницу, привез туда какого-то больного. Стекол в окнах не оказалось, на втором этаже правого крыла больницы было видно попадание, может, мины, может, и снаряда. Прилетел он со стороны аэропорта. Среди битого кирпича и стекла на асфальте урчал генератор. Это говорило о том, что в операционной работали хирурги.
Персонал был серьезно напуган. Кто-то говорил, что в реанимации перед войной сделали ремонт, что вокруг больницы полно воронок и что игра в русскую рулетку рано или поздно обязательно закончится дырой в голове. Но, к счастью, в саму больницу больше ничего не прилетало.
Еще один случай из жизни на «Скорой помощи» застрял в памяти. Сутки были горячими в прямом и переносном смысле. Солнце жгло как в Судаке на горе Алчак. Минометчики в этот день были в ударе. Мины сыпались как из рога изобилия. Я снова работал с реанимационной бригадой. Связи в городе давно не было, вызов привезли на подстанцию ополченцы. Повод вызова, кажется, был -- плохо на пожаре.
«Да, действительно, кому на пожаре может быть хорошо?» -- подумал я и, сложив пополам карточку вызова, вышел во двор. Бригада тоже торопилась к машине. Вызов был в район 9-й городской больницы. Мы выехали за ворота и «против шерсти» поехали работать.
Место вызова искать долго не пришлось, столб густого дыма уходил высоко в небо, возле пылающего дома стояли машины МЧС. Через дорогу с пожарными рукавами в руках носились пожарники. Тепло от пожара я почувствовал метров за 20-ть, не доезжая до горящего дома. Из окон вырывалось пламя, крыша местами уже провалилась вовнутрь, и где ее не было, языки пламени поднимались высоко в небо. Вокруг метались заплаканные соседки и озабоченные соседи.
Увидев нас, командир пожарного расчета в полковничьих погонах подошел к нашей машине и сказал, что в помощи никто не нуждается -- все погибли. По предварительным данным это три человека. В дом прилетела мина, из-за которой и возник пожар.
Нас никто не держал, но пожар был еще не потушен и я подумал, что там еще мог кто-то остаться в живых и, возможно, будет нужна наша помощь. Доктор согласился со мной, мы хотели немного подождать, вдруг где-то рядом легла очередная мина, типичного свиста от нее слышно не было из-за пожара, но грохот разрыва затмил треск пожара, тут же последовал еще один разрыв.
Полковник рекомендовал нам уносить ноги. Я завел машину и задом попятился прочь к месту, где можно было развернуться. Мы выехали на Оборонную, я снова уперся ногой в педаль, машина быстро покинула опасный район.
Целые и невредимые мы вернулись на подстанцию в надежде получить, как говорят на «Скорой» – «минуты», в простонародии это 30 минут обеденного перерыва. Но диспетчер встречал нас на пороге подстанции с новой карточкой в руках. Карточка, как оказалась, была на тот же адрес, с которого мы только что приехали. «Значит, все же кто-то выжил!» -- вслух подумал я и быстро зашагал к машине.
Мы снова ехали по тому же маршруту. Встретил нас все тот же полковник. Будучи слегка удивлен, он спросил нас: «За чем хорошим пожаловали?» Нашему недоумению не было предела, видимо, этот же вызов привезли на подстанцию дважды. «Значит, живых нет?» -- спросил я. В ответ он предложил нам пройти посмотреть на все своими глазами. Я одел перчатки и пошел за полковником. Просто не хотелось ехать сюда еще раз, мы решили удостовериться во всем сами.
Пожарники в грязных брезентовых куртках расчистили проход к входу в подвал. До попадания мины подвал этот находился под железным гаражом, но в гараж попала мина, железные листы разлетелись на внушительные расстояния, от гаража осталась посеченная осколками бетонная плита, которая служила полом в гараже и потолком в подвале. В плите был люк -- вход в подвал. Я спустился в подвал, увидел там два лежащих вперемешку с обломками и засыпанных пылью тела -- это были женщины, одна до 30-и, другая постарше. То что они мертвы, сомнения не вызывало.
Я сканировал глазами пространство темного подвала, пытаясь найти третьего, но третьего тут не было, в душе закралось – а, может, все-таки жив? Я быстро вынырнул из подвала и, выглядывая по пояс, криком спросил у пожарников: «А третий-то где?» Один из них наклонился и сказал мне буквально на ухо: «Так вот он».
Я стал присматриваться к куче мусора, лежащей передо мной на расстоянии вытянутой руки, все было одним цветом -- цветом пыли. Поэтому не было заметно сразу. Среди обломков и пыли я увидел грудную клетку изнутри и часть внутренних органов, перепутанных волосами и кишками.
«Ну че? Нужна им помощь?» -- спросил пожарник. -- «Вряд ли» -- ответил я, снимая перчатки. Пожарник провел меня среди дымящихся обломков, закурил и сказал, что эти люди не успели укрыться в подвале. Мина прилетела в тот момент, когда они спускались по лестнице. Погибли все»
Источник информации: http://okopka.ru/m/mitrofanow_d/text_0010.shtml?fbclid=IwAR0lQpC0u8VjFS0FuIWfADXhhzaQcMTlsKJfmJXyIZzXh1OxHqi0EJZzooE
Кто-нибудь полагает, что вот это имеет "срок давности" (?)
Рискну предположить, что для переживших войну луганчан и подключенных к этим событиям с 2014 года российских следователей -- нет
Продолжение следует