Я не пошел смотреть. Если бы я заметил сороку в момент атаки, когда она еще не успела взлететь со своей добычей, то, возможно, вмешался бы. А так… Впрочем, оба родителя атаковали сороку столь яростно, что может быть, она и выпустила, уже на дереве, свою добычу. Хотя мне это кажется маловероятным…
Синиц, кстати, похоже, опять линяет. Прилетает такой «общипанный» и «растрепанный». Мне это кажется странным. Июль заканчивается, все-таки. Сейчас в Харькове неожиданно для разгара лета похолодало, вчера дул очень сильный северный ветер, идут дожди. Так что я не выдержал и снова начал ему подкладывать на балконе то несколько кусочков ореха раз в пару дней, то три-четыре семечки. Это ему на один перекус. Скорее, в качестве «лакомства», как моя жена определила эту еду.
А вчера, уже на закате, на перилах балкона неожиданно появился щенок горихвостки.
Сколько-то лет тому назад мы уже видели на перилах балкона аналогичного щенка, так что я сразу понял, кто это такой. Этакий темно-серый шарик из пуха с торчащим коротеньким хвостиком, парой маленьких, прижатых аккуратных крыльев, четко разделенных на две цветовые части поперечной чертой, ярко-светлой полоской широкого клюва и двумя темными, детскими глазами.
Щенок сидел на перилах, поворачиваясь время от времени, и издавал призывные писки. Я сидел в комнате на диване (смотрел видео) и хорошо видел его в приоткрытое окно.
Потом щенок перелетел на пожарную лестницу внутри балкона, в самом углу, продолжая издавать призывные попискивания. Я осторожно подошел к окну и увидел его на перекладине лестницы.
Вернулся на диван, ожидая, что появится кто-то из его родителей, и точно – на перилах балкона появилась стройная взрослая горихвостка чернушка. Она-то сразу меня заметила и начала вовсю издавать встревоженное цокающее щелканье вперемежку с короткими призывными «трелями», вовсю давая понять щенку, что здесь – ему не место!
Но он только пищал и верещал в ответ.
Я смотрел на горихвостку искоса, через окно. Она то перелетала на ветку тополя за пределами видимости, то снова на перила балкона.
Конечно, правильным поведением с моей стороны было бы выйти из комнаты, чтобы их не тревожить. Но я остался. Понятно, что из эгоистического любопытства и отчасти, приученный к визитам Синица, помня, как он появлялся со своим птенцом. Но это – была ситуация совсем другая.
Потом горихвостка перелетела на тополь и некоторое время не появлялась. И тут – каюсь, я осторожно, аккуратно и медленно, не глядя в их сторону, перебрался на балкон, чтобы искоса посмотреть еще на щенка. Я стоял, облокотившись на перила на другом краю балкона, делая вид, что я просто вышел на балкон поглядеть во двор. Но горихвостка, оказавшаяся всё еще на тополе, снова начала сигналить крайне встревоженными звуками. То ли сигнализируя щенку, то ли стремясь обратить на себя мое внимание…
В общем, я сделал то, чего делать ни в коем случае не следовало. Потому что не успел я столь же осторожно уйти с балкона, как горихвостка с тополя улетела, и всё затихло.
Поскольку она больше не появлялась, я через несколько минут снова осторожно вышел на балкон и стал осторожно наблюдать за щенком.
Он теперь сидел тихо. В принципе, будь у меня фотик (жена увезла его с собой в путешествия), я бы, наверное, не удержался и его осторожно сфоткал. Потому что щенок, похоже, не обращал на меня особого внимания. Всё так же регулярно вздрагивал всем телом, как делал это, сидя на перилах, и щурился. В укромном месте, в углу, образованном стеной балкона и завешенным на лето от солнца единственным на балконе боковым стеклом.
Потом щенок начал чистить свои пуховые перышки, зарываясь в них клювом и превращаясь в совершенный мохнатый шарик…
Понаблюдав за ним, за стаей проносящихся рядом пронзительно визжащих стрижей и полюбовавшись закатом, я ушел в комнату, уселся на диване и включил видео, намереваясь ожидать, что будет дальше. Начинало смеркаться, небо заволокли дождевые тучи, щенок на балконе снова начал время от времени издавать тихие, но призывные сигналы. А родитель, который, по моей надежде, должен был появиться снова, чтобы до темноты увести щенка с балкона не появлялся.
И тут меня совсем накрыла совесть. А вдруг из-за того, что я вышел на балкон, горихвостка его бросила? В общем, мне стало реально и жутко стыдно. Из тех случаев, которые потом помнишь всю жизнь.
Единственное, за что я мог уцепиться: горихвостки заканчивают петь уже в густых сумерках, позже всех, и раньше всех птиц начинают петь в рассветных сумерках утром.
Когда сумерки уже довольно таки сгустились, полил дождь. Ну что ж, хоть в этом было что-то позитивное – на железной перекладине пожарной лестницы щенок был надежно укрыт от непогоды. В принципе он выбрал на ночь довольно-таки подходящее место. Потому что, если смотреть на него со стороны балкона, своим темно-серым опереньем сливался с такой же темно-серой штукатуркой стены, на фоне которой, почти вплотную к ней, сидел. Плюс – дождь, даже перейди он в ливень с ветром, здесь ему не грозил.
Стемнело быстро, но пока сумрак не стал совсем густым, щенок продолжал бередить грызшую меня совесть призывными звуками…
Когда было уже почти темно, а щенок затих, я осторожно выглянул на балкон. Он перелетел на ступеньку ниже и спал, сидя на лестнице.
Оставалось лишь надеяться, что утром кто-нибудь из родителей появится на рассвете, чтобы забрать его отсюда раньше, чем проснутся другие птицы. Я ведь как раз за пару часов до появления щенка видел ту хищную сороку. А тут – такая для нее добыча…
Короче, завел себе будильник на 3-50, посчитав время по наступлению темноты и решив встать еще до рассвета.
Всю ночь, похоже, шел дождь. Я несколько раз просыпался. Продолжал он идти и рано утром. Когда начало светать, я встал с твердым намерением обосноваться у открытого окна рядом с приоткрытым балконом на случай появления сороки. Щенок всё еще сидел на балконе, где и ночевал, на ступеньке пожарной лестницы.
Проснувшись, щенок сразу начал издавать призывные писки, на этот раз громкие, явно слышимые далеко. И через минуту перелетел на тополь. Сначала на ближайшую к балкону сухую ветку, где его было хорошо видно. А потом – дальше на тополь.
Я вышел на балкон. Щенок сидел на тополе, в листве (что уже обнадеживало) и продолжал подавать свои призывные сигналы.
Потом перелетел за стену дома, и сигналы стали тише. Определить, откуда именно они теперь слышатся, стало трудно. Звук может идти из очень разных мест, когда слышится из-за стены.
В общем, поскольку совесть продолжала меня грызть, я оделся и пошел на улицу следить за щенком.
Выйдя из подъезда, сразу услышал его призывы. Оказалось, он успел перелететь через метров пятьдесят открытого пространства на дальний, раскидистый тополь (вернее, тополиху), где устроился в листве, ближе к вершине дерева.
Я остановился метрах в десяти от дерева. Было где-то половина пятого, на улице ни души. Всё мокро после дождя. И минут через пять увидел горихвостку. Она быстро (как они это всегда делают) пролетела и села на дерево по другую сторону дорожки от тополя, укрывшись за торцом хрущевской пятиэтажки так, чтобы я ее не видел. После чего подала сигнал щенку той самой короткой трелью, что я уже слышал вчера.
Я сразу же отошел еще дальше. Но горихвостка к щенку подлетать не стала и замолчала. Тогда я отошел еще дальше, так, что торец пятиэтажки был теперь между мной и деревьями. И тут я услышал и увидел двух взрослых горихвосток – они вертелись на козырьке над балконом пятого этажа по эту сторону пятиэтажки, где я теперь стоял.
Как мне показалось, они меня тоже увидели и, одна за другой, улетели на деревья с моей стороны от дома, и с другой стороны от щенка.
А когда я обернулся снова в сторону щенка, его сигналы шли уже явно из другого места. Оказалось, пока я наблюдал за горихвостками, он перелетел на другую сторону дорожки и укрылся на густом клене по ту сторону торца пятиэтажки.
Я уже решил ждать, пока кто-нибудь из родителей не успокоит меня, однозначно подлетев к своему щенку. Поэтому занял позицию метрах в двадцати от клена, стараясь не бросаться в глаза, но так, чтобы мне был виден небольшой сектор открытого пространства между кленом и домом – чтобы заметить пролет горихвостки.
Однако, она появилась там, где я совсем не ожидал ее увидеть, – на крыше пятиэтажки, и выглянула из-за ее края, явно наблюдая за мной! Готов поручиться, что она меня узнала. Что это – тот самый, кто выходил вчера вечером на балкон, где сидел ее (или его) щенок.
Вот так!
Щенок, явно проголодавшийся за ночь, призывно пищал. А горихвостка, как показали дальнейшие события, похоже, была уже с кормом. Потому что, убедившись, что я стою неподвижно и достаточно далеко, она через минуту появилась уже из-за стены дома и – наконец-то!!! – нырнула в листву того самого клена. Листва, где сидел щенок, слегка «забурлила», раздалось взаимное верещанье (я даже заметил, как мелькают в листве рядом их силуэты), и я, вздохнув с громаднейшим облегченьем, отправился обратно домой…
Вот такая история…
Честно сказать, за вчерашнее всё еще жутко совестно. Хотя, возможно, что щенок и не собирался улетать вечером с балкона, намеренно устроившись на нем ночевать с месте, которое счел столь подходящим (скрывающая его серая стена плюс защита от непогоды). А тревожное клацающее щелканье и крики горихвостки предназначались мне (а не щенку). Чтобы отвлечь на нее мое внимание, чтобы я не заметил щенка… Я ведь потом, уже на балконе, усиленно делал вид, что вышел на балкон, как обычно делают это люди – чтобы поглядеть на двор внизу, а не на ее щенка. Вот она и улетела, возможно, чтобы не привлекать моего внимания в сторону тополя – в сторону, где и сидел на пожарной лестнице щенок. Как знать?...
А все-таки какой кайф на улице рано-рано утром. Когда только что рассвело, и вокруг нет ни одного человека. И стоит такая необычная для большого города тишина...